Мои предварительные Пы СЫ 
1. Многа букафф, но достойно внимания. Перебирала свой запасник и нашла довольно давно найденную статью.
2. Спорные моменты, жаргонизмы и прочее - но есть, что для себя уяснить, вынести для тех, кто только начинает идти по пути магии
3. Автор - О. Хорхой
Возьми это сам (вместо предисловия).
Чудеса рядом, в полушаге от тебя. Нужно только этот полушаг сделать, именно полушаг – не шаг и не стометровку. И никто за тебя его не сделает, как не поест, не поспит и в туалет за тебя не сходит.
Но это же к лучшему, правда? Если ты что-то берешь сам – это и впрямь то, что тебе интересно. Нужно? А вдруг это тебе совсем и не требуется, и даже вредно? Да не бзди… Вряд ли кто-то другой лучше тебя знает, что тебе нужно. Желания в большей или меньшей степени выражают наши действительные потребности. Главное – понять, что за потребность, чтобы не пытаться наесться водой и напиться солью.
Итак, чудеса. Ты готов выступить в поход за ними – сегодня, сейчас, сию минуту? Если будешь слишком долго собираться, рискуешь опоздать навсегда.
I. Утраченные акры
«Их не включает ни один
Картографический отчет,
Хотя разведка их ценой
Мечты и времени идет.
Они замещены листком
В масштабе сколько-то на дюйм,
И этот грустный факт ни в ком
Не вызывает грустных дум…»
Роберт Грейвз, «Утраченные акры»
1.
«Сумерки – время чудес», как сказал герой одного не слишком-то известного фильма. Весна – тем более. Весенние сумерки на перекрестке – самое время и место, чтобы случилось что-то из ряда вон. Не перекресток, говоришь? Перекресток, да еще какой! Мы с тобой на границе города и деревни, большого хищного города и медлительной, неряшливой, но непобедимой в своей кондовой хитрости пригородной деревни, а также – на границе леса, пусть даже вытоптанного и загаженного собаками придорожного леса, и луга, дикого, с торчащими ирокезами прошлогодней травы, с разбросанными там и сям покрышками от колес и обломками… хмм… транспортных средств, точнее в сумерки и не определишь, особенно издалека.
Видишь окружную автодорогу? Перед ней – полоса отчуждения, пустырь, на котором нельзя ни копать, ни строить, ни сеять, ни пасти коз. Она заросла кустарником и дикими травами, по ней бродят дикие собаки и не менее одичалые подростки, сбиваясь в стаи и норовя кого-нибудь задрать, в прямом и в переносном смысле. Не бойся – они нас не увидят. Не бойся, и они нас не увидят, не учуют, не подойдут. Будь параллельно, воспринимай их как часть дальнего плана, и они им так и останутся. Проверено неоднократно.
Давай, разведу костер – или ты, это же просто, самое простое, чему можно научиться в детстве, только убери всю сухую траву по периметру где-то на полметра. Пал – неоправданное, бессмысленное убийство всякой мелочи, давай хотя бы бессмысленных убийств избежим. Пустырь – тоже земля, не лучше и не хуже других мест, в которые ты приходишь. Да и, кроме того, ты ведь уйдешь с него совсем не таким, как пришел, так что, хотя бы в благодарность, побереги его для других искателей приключений.
Видишь, как плавится воздух там, над костром? Словно сама реальность плавится, да, тот самый «реал», что тебя задолбал. И ты решил с ним расстаться…
Ты что, думаешь, я буду отговаривать тебя от самоубийства? Неее… и не надейся. Я никогда не отговариваю суицидников.
Сам подумай - если ты сюда каким-то образом попал, а именно - родился у своей мамаши, и папаша тебя на стенку не спустил, и мамаша не сделала аборт, и в общественном транспорте тебя из нее не выдавили, как пасту из тюбика, и в женской консультации не сварили тебе начисто мозги и яйца процедурой под оружейным названием УЗИ, и ты не пал жертвой халатности врачей в роддоме, и не заразили тебя еще во младенчестве гепатитом или ВИЧем, то как же ты хотел жить! Ясновидящие говорят, что в последнее время участились совершенно безобразные драки ждущих воплощения душ у лона забеременевших дам... еще бы - беременных мало, а жаждущих жить - много. Естественно, воплощается самый сильный и быстрый или хитрый и подлый. Есть, конечно, и те лона, в которые лучше не попадать совсем, но ведь подобное тянется к подобному, так что и алкашки плодоносят не хуже нормальных женщин. Крик новорожденного звучит в до мажоре, не смотря на все мытарства, что приходится испытать человеку по пути на белый свет.
Что же случается потом? Белый свет оказывается вовсе не таким комфортным, как кажется душам из их иллюзорного мира... Тут бывает больно, и холодно, и голодно, и страшно, и скучно, и просто противно... Чем дальше, тем больше родившийся человек убеждается, что попал он, мягко говоря, не в санаторий. Качели чувств и ощущений могут раскачиваться от экстатического восторга до черного отчаянья, и это совершенно нормально, особенно в детстве. Полно колюще-режущих углов и граней, богатый набор замораживающе-обжигающих и обнадеживающе-обламывающих сторон у реала... Чувства, конечно, со временем притупляются, происходит "набивка реальностью", обрастаешь толстой шкурой привычки, научаешься избегать ударов, блокировать или отводить их, а самые ловкие даже используют их для собственной выгоды, но, увы, это происходит не со всеми...
Не бывает существования без боли, а для иных личностей самая пустяковая боль перевешивает любой кайф. Вот такие и задумываются о суициде. То есть, сперва они хнычут и ревут в пеленках по любому поводу и без него, канючат на горшке, ничего не жрут, кроме материнского молока и "агуши" до трех с половиной лет, не слезают с рук даже за самой интересной игрушкой, боятся кошек, собак, бородатых дядек и раскрашенных теток, не хотят слушать сказки, потому что они в середине страшные, щурятся от дневного света и орут благим матом, оказавшись в темноте. Если никаких органических поражений у такого "плаксы" нет, мы имеем дело с потенциальным суицидником. Это особенность души, а не тела. Самое интересное, детишки-то с различными болезнями, даже врожденными, гораздо более живучи и боевито настроены, чем эти несчастные.
В дикарском, первобытном обществе такие не выжили бы и десяти дней - их ликвидировали бы собственные мамаши для блага всего племени, в средневековом они не дотянули бы до года, став легкой добычей детских болезней, а у нас - доживают до того дня, когда могут вовсеуслышанье сказать: ну и гадость же весь ваш гребаный мир! Что я могу им ответить?
Не нравится - не ешь! Не хочешь жить - освободи место другому. Только вот орать, как все тотально плохо, не надо. Мы и без тебя это хорошо знаем. Как и то, что это же самое тотально хорошо и тотально по фигу. Без "качелей", несущих нас от боли к радости и обратно, не было бы вообще значимых чувств, мыслей и ощущений. По-любому, какой внутренний конфликт ни копни, а в самой основе лежит качающаяся платформа {страх боли/жажда жизни}. Перевешивает то одно, то другое, и решается конфликт именно с позиций той стороны, что перевесила. У потенциальных суицидников правит страх. Они отказываются от всего, что может впоследствии принести им хоть малейший душевный или физический дискомфорт, причем первый справедливо считают болезненней второго. Предпочитают не испытывать удовольствия, лишь бы избежать боли. Предпочитают не дружить, лишь бы не быть преданным и обманутым, даже сама мысль о возможности этого представляется им весьма болезненной. Любовь, и даже половые отношения без малейшего проблеска человеческого чувства пугают их.
Смерть пугает их вовсе не как возможное уничтожение личности, а лишь как источник беспредельной боли, а если они веруют в загробную жизнь - то до усеру боятся посмертия, с адскими котлами и серными озерами. Только это спасает их от немедленного суицида. Верующие уходят в монастырь, или, если монастырей не предусмотрено их верой, становятся кошмарными начетчиками, задалбывающими себя и других кучей совершенно диких ограничений. А остальные? Кто - вешается, кто - топится или стреляется, кто жрет персен пачками, кто становится неизлечимым алкашом, самый легкий случай - "поэтическая натура не от мира сего"... Но бывают и философы.
Вот их бы я... по крайней мере, снабжала бы всевозможными приспособлениями или препаратами, а также описанием способов наиболее безболезненного перехода в иной мир. И чем они быстрее это сделали бы, тем лучше. Сами подумайте - что потерял бы наш мир, если бы Ницше и Маркс застрелились в юности, Кьеркегор и Шопенгауэр уморили себя голодом, не написав и трех слов, если бы Гитлер отравился, не поступив в академию художеств, а Сталин подорвался самодельной бомбой... Список можно продолжать до бесконечности... А они ведь не только "для себя мир не любили", они не любили его и за всех нас...
Спасибо, мы со своими любовями-нелюбовями как-нибудь сами разберемся. А вы, потенциальные суицидники - убейте сибя ап стену! Сами! И не мучайтесь больше.
2.
Ну, как ты там? Жив? Спорить будешь? А…, а то я уж язык поразмять решила…
Сумерки сгустились, стало темно. Только наш костер в полосе отчуждения мерцает сквозь ночь, да на шоссе льют ядовито-оранжевый свет фонари. Давай отойдем подальше во тьму, чтобы увидеть и услышать ночь. Просто прислушаться и услышать.
Ты слыхал когда-нибудь, как растет трава?
«Невидимый дикий тмин
И дикая земляника
Представились вдруг
Иносказаньем восторга»*
Дикий тмин – всего лишь мелкая разновидность борщевика, не тот, который Сосновского, с обжигающим соком и остро-вырезанными листьями, и не что-то необыкновенное. Обычная съедобная травка… не та травка, о которой ты сейчас подумал. Она тебе не нужна. Самая крепкая трава и самая чистейшая «кислота» - в твоей голове, за нее не надо платить барыгам и ее не найдут у тебя никакие менты. Нужно только знать, где она лежит, а запасы ее почти бесконечны.
Пошли в темноту, пошли слушать, как растет трава. Только давай помолчим – чтобы услышать. Чтобы услышать, надо молчать не только снаружи, надо молчать изнутри. Забудь слова! Забудь мысли! Забудь краски и формы – просто иди, смотри в темноту и слушай, как растет трава.
Иди!...
* – Т.С. Элиот, «Четыре квартета».
3.
Хмм… Куда это мы зашли? Светает, однако. И туман… Судя по состоянию почвы, справа от нас будет болото – тропа в эту сторону понижается, размокает, на ней появляются лужи, а по краям – пучки рыжей осоки. Мы туда не пойдем, ибо, хоть в болотах и полно аномальных мест, но для новичка они небезопасны. Пойдем в другом направлении – вверх.
Ой, какие интересные цветуечки! Ты когда-нибудь видел такие? Вроде силене, смолевки, но размеры впечатляют, и чем дальше по тропе – тем крупнее они становятся. Так ты не знаешь, какая она, гвоздика-смолевка? Паршиво. Если хочешь увидеть чудеса – надо знать обыденность, как содержимое собственных карманов. А вот и крапива – ее-то ты сможешь узнать? Та самая, двудомная. Тебе не кажется, что сейчас не время – что для смолевки, что для такой роскошной крапивы? Сейчас крапива разве третий-пятый листок разворачивать должна, а смолевка вообще едва проклюнулась. Так что на солнечную сторону это не спишешь, это аномалка начинается. Не на всякой такие яркие знаки встретить можно, а ты и эти проглядел… Побольше надо ходить, по самым обычным лесам и лугам, внимательно смотреть и запоминать, чтобы не пропустить потом аномалку.
Растительность – самая простая и заметная метка аномальной зоны. Травы и кусты медленно, но верно преодолевают «мембрану», расходясь в обе стороны от нее.
«А на нейтральной полосе цветы – небывалой красоты».
Вот и сосредоточься на этих цветах, и, не поднимая головы, не глядя вдаль, шагай по этой тропинке. Видишь – они все свежее, роскошнее, видишь, какая тут высокая трава? Совсем не весенняя, характерная, скорее, для середины влажного лета…
Молчи внутри себя! Молчи! Ничто так не привязывает к обыденности, чем слова. И ничего не бойся – я рядом. Иди.
Стоп! Чувствуешь, как изменился воздух? Был туман – стала вековечная сырость, настоянная на прели и растительной гнили. Подними голову, осмотрись. Что видишь? Что из этого кажется тебе необычным – и для твоей местности, и для теперешнего времени года? Обрати внимание на эти деревья. Это не деревья, это папоротники. Убедился?
Подойти к ним? Нет уж, поворачивай назад, на первый раз хватит. В следующий раз дальше пройдешь. Возвращаемся назад по той же тропинке. Можешь просто ступать в свои же следы, если, конечно, уверен, что они и вправду твои. Или следить, как мельчают и блекнут травы, как прошлогодняя сухая трава занимает все большую площадь. Не поднимай головы до тех пор, пока не почуешь, что пахнет обыденными запахами – выхлопными газами с шоссе, весенней, еще «не созревшей» землей.
Что тут? А, наш костер… Совсем затух, даже угли остыли. Как-никак, а часов восемь бродили. По местному времени. По внутреннему будет немного меньше – часов пять-шесть. Если бы дальше зашли, то могли бы и сутки отсутствовать, а тебе домой надо, а то родные распсихуются.
4.
Пошли домой. Любой путь начинается от дома, но не любой там заканчивается. И, все же, лучше иметь такое вот знакомое до последней пылинки, до последней досочки и гвоздя безопасное место, где можно передохнуть, отлежаться, ежели что не так пойдет, распихать по ящикам все добытое в путешествиях, даже если это всего лишь впечатления. Кстати, фотик брать в эти вылазки не советую – загубишь технику, и только. Лучше блокнот с карандашом, а еще лучше – просто хорошенько натренируй зрительную память.
На пороге твоего дома мы и подведем итог нашей прогулки.
1) Мы хотели увидеть чудеса? Мы их увидели – вспомни не вовремя вымахавшую крапиву и гвоздику, а, в особенности, папоротники высотой с трехэтажный дом. Это, конечно, по прошествии времени можно почесть и за иллюзию, но ведь видел же?
2) Ты хотел узнать, как и куда за ними ходить? Узнал, научился. Повторить только надо, чтоб «на жесткий диск» записалось.
Повторим?
Итак, прогулка за чудесами – конспективно.
1) Нужен, прежде всего, перекресток, нет, даже не так – Перекресток, или даже вот так: ПЕРЕКРЕСТОК. Пограничное место между сильно отличающимися друг от друга функциональными единицами инфраструктуры, граница между разнящимися по мировоззрению и способу жизни человеческими поселениями, как бы разлом культур, и чем резче – тем лучше (осторожнее с гопотой и фанатиками, применяй «сдвиг планов»). Хороша также граница между лесом и полем, холмами – и голой степью, долиной – и горами. Пойдет, хоть и в меньшей степени, простой перекресток грунтовых дорог, место слияния ручьев или речушек (более двух), а также просто интуитивно «прочуханная» лесная/полевая аномалка. Не советую перекрестки кладбищенские, в болотистой местности, а также свалки, какие бы сильные аномалии там ни встречались. Во всяком случае, на первых порах.
Рассказать тебе, что ли, про Образцовское кладбище? Произошла со мной там одна история. Дело было осенью, аккурат после ноябрьских праздников. Снег еще не лег, даже не подморозило как следует, сырость стояла и туман круглые сутки. А мне позарез требовалось деревенскую штуку сделать – мужику одному нестояк пожизненный. За дело, не думай, что просто так. Для этого надо три вечера в сумерках по кладбищу со свечкой ходить и заговор читать. Деревенская церемониалка, если ты знаешь, что это значит. Ну, хожу я, читаю. Отчитала два вечера, третий отчитать – и свободен, как ветер в поле! Брожу между могилок, свечку от любого дуновения берегу. Черное пальто на мне, да и беретка – черная тоже. Привычный мне цвет… Вот уж раз тридцать прочла, вот уж сумерки сгущаются, ан – на тебе! – откуда-то из-за памятников вылезает мужик кособокий, рожа серая, один глаз с бельмом, и вообще высох, а одежка – вся сплошь в глине. Мертвяк-мертвяком. Что делать? Трусить и бежать нельзя, поворачиваться спиной – тоже. Иду на него, свечку впереди себя, заговор твердым голосом, да и внутри ничего не дрожит – потому что поздно бояться, раньше надо было. А он увидел меня – и куда-то в сторону, да словно сквозь землю провалился. Отчитала я оставшиеся разы, свечку на определенной могилке оставила, и домой пошла – руки умывать. Вот тут у меня поджилки и затряслись – накрыло запоздалым страхом. Но ничего, спала хорошо, наутро – как раз выходные – за капустой в Образцово потащилась, а то на своем огороде жестковата для заквашивания выросла. И слышу, как позади меня бабки говорят: «Вот, к такому-то брат приехал, алкаш кривоглазый, да они вдвоем на кладбище пошли – родителей помянуть. И, представляешь, чего увидали? Привидение! В черном плаще! Со свечкой! Плывет по воздуху прямо на них и заупокойную молитву читает!» А вторая первой и отвечает: «Да уж чего говорить, кладбище-то кагебешное, сколько душегубов лежит! Вот и неспокойно.»
2) Когда нашел Перекресток, иди на него не абы когда, а в сумерки, утренние или вечерние. Сумерки – время чудес, время, когда все «мембраны» истончаются. Когда станешь «большим и сильным», то в любое время там лазить сможешь, а пока лучше именно в сумерки, это проще.
3) Надо заранее войти в трансовое состояние – не зря ж я тебя всю ночь кругами по темному пустырю гоняла, да еще скомандовала молчать изнутри. Увы, сначала это с полпинка не выходит, учиться этому надо, тренироваться почаще, даже дома. Хорошо помогает темнота и монотонные движения. Главное при этом – сосредотачиваться не на себе, а на каком-нибудь одном внешнем сигнале, звуке, например – как вот этот шорох растущей травы. К рассвету ты уже достаточно утомился, чтобы обыденность тебя отпустила.
4) А еще нам помог туман, благодаря ему ты мог видеть только то, что у тебя под носом, а под носом-то и оказалась аномалка со странными растениями. Это важно – сосредоточиться на знаковых предметах другой реальности и не оглядываться на обыденную. И следовать за знаковыми предметами, как Алиса за Белым Кроликом. Кстати, «проводником» может стать и необычное животное, только это намного рискованнее, чем следовать камням и растениям, которые никуда не бегут, иначе, увлекшись погоней, рискуешь зайти слишком далеко. А этого я тебе не советую, во всяком случае, вначале. Там, где растут цветы с лошадиную голову, попадаются и ящерки размером со слона. «Затерянный мир» - не такая уж гольная фантазия Конан Дойля, у него есть вполне реальный прототип, и не в глубинах истории, а в полушаге от нашей обыденности.
5) Как понять, что «мембрана» пройдена? Проще всего ощутить это тактильно, по некоторому упругому сопротивлению твоему перемещению, причем упругое сопротивление ощущают все органы, а не только кожа и мышцы. Или, наоборот, может возникнуть на мгновение как бы «подвешенное» состояние, минутная слабость вплоть до головокружения и тошноты. Но, даже если ты этого не ощутишь, то почувствуешь изменение «атмосферы» - другую температуру, влажность, запахи. Как только ты ощутил, что мембрана пройдена – остановись и оглядись. Это необходимо даже с точки зрения безопасности.
6) Посмотрел, запомнил – и назад. Поворачивай и возвращайся тем же путем, каким пришел. Отслеживай взглядом обратные изменения в растительности или свои следы. Второе – более рискованно, поскольку они могут внезапно оборваться. Но паниковать все равно не нужно, главное – чтобы растительность, или другая метка становилась все больше похожей на обыденную. Дальше двух-трех шагов в первых полазах углубляться не стоит. Помни о ящерках )).
7) Ни в коем случае нельзя трусить! Страх – твой враг, а не учитель, даже когда он обоснован.
На этом первая часть, о поиске «утраченных акров», закончена. Необходимый минимум знаний ты получил, остальное добывай сам и вместе с товарищами. Будь осмотрителен, внимателен и бесстрашен. Бояться надо до полаза, а когда уже полез – все чувства должны остаться позади.
II. А шо мне за это будет?
Негр под пальмой на родине лежит, млеет. Мимо проходит бизнесмен из Европы:
- Вот ты негр, лежишь, бездельничаешь, а мог бы на пальму залезть, нарвать бананов. Пойти на рынок и продать.
- А зачем?
- Ну как зачем! На деньги с проданного купишь тележку и нарвёшь намного больше!
- А зачем?
- Да ты с проданного уже сможешь купить грузовик и возить большие объёмы, потом наймешь работников, а сам будешь лежать и ничего не делать!
- А я в принципе и так лежу и ничего не делаю!
1.
А теперь поговорим о полезностях и бесполезностях. Кому они нужны, эти «утраченные акры», зачем туда идти? Ты прав: абсолютно незачем. Другое дело – заморочиться и добыть кучу бабла. Заработать, выманить, схимичить, отобрать… Великолепно! Даже памятуя о том, что трудами праведными не наживешь палат каменных, а неправедные кончаются в петенциарном заведении, подумай, куда ты их потратишь. Будешь путешествовать, развлекаться?.. Э… А разве мы только что то же самое не сделали? Задаром. Причем, забравшись туда, куда ни за какие деньги туристом не съездить. Ведь есть нечто заманчивое в том, чтобы показать большой и толстый всем этим золоторылым задницам.
Есть и вторая причина. Все великие открытия и гениальные изобретения начинались именно с исследований на голом энтузиазме и, чаще всего, без всякой задумки насчет бабла. Вот о благе человечества некоторые исследователи и изобретатели думали. А другие – нет. Потому как «благо человечества», сдается мне, было для них такой же отмазой, как, к примеру, рыбалка для желающих пробухать весь день на природе. И основа всех открытий одна – неуемное любопытство, более глубокая и сильная потребность человеческой натуры, чем страсть к самоутверждению и стремление к безопасности. Человек, лишенный всех раздражителей (помещенный в ванну с солевым раствором, по плотности и температуре близкого к человеческой плоти, в темноте и тишине), через 15 минут оказывается в глубоком обмороке, а просто помещенный в сурдокамеру-одиночку без какого-либо занятия – за 15 дней почти гарантированно сходит с ума.
И третье. Правильно, конечно, завязать с раздолбайством и посадить дерево, выстроить дом… и дальше, по известному тексту. Но. Однажды твое дерево срубят, дом сожгут, а сына отправят на бойню, как и любого, кто ходит бараном в стаде. Если ты будешь «как все». А вот если будешь знать и уметь больше того, что знают и умеют эти бараны, то сможешь вовремя прочухать ситуацию и сделать «шаг в сторону». Мой прадед так пережил не самое спокойное время (помнишь, что происходило в первой половине двадцатого века в нашей стране?) в не самых спокойных местах, где и красные, и белые, и зеленые (не гринписовцы, а бандиты такие, если помнишь историю) накатывали, резали-стреляли-грабили население, а он и всю семью спасал, из бабья и детворы состоящую (дочерей у него много было). Соседи только плечами пожимали – «цыганское чутье». А оно не только чутье, и не цыганское вовсе. Просто цыгане больше времени имеют (потому что намного меньше работают), чтобы наблюдать и смекать. Учись наблюдательности, а кое-что и я подскажу, тогда чутье само придет.

Это о бесполезностях. А теперь о полезностях поговорим.
Первое – о том, как и для чего внутренне молчать. Если ты говоришь, внутри себя, молча – в этом нет ничего странного и «плохого», мы к этому еще в детстве привыкаем, когда научаемся говорить. И такое «говорение», постоянное повторение слов и фраз родной речи, как множество маленьких нитей, привязывает нас ко всему человечеству, к своей стране, к народу, говорящему на твоем языке, к образу их мыслей. Если бы этот образ подразумевал магию, как обычную, вполне возможную, реальную силу, то повторение определенных слов на этом языке оказывало бы магическое действие.
Но образ мышления наших соотечественников исключает влияние мысли и слова на события реала (за исключением редкого негативного, типа «загад не богат»), посему, если хочешь что-то смагичить – заткнись нафиг. Или, если уж совсем не можешь, выучи какой-нибудь экзотический язык, типа квеньи, который подразумевает такую возможность, и думай на нем. Иногда отдельные слова допустимы, но вовсе необязательны. Мысль прекрасно обходится без них, как речь – без рифмы.
Но как это сделать? Щаз покажу. «Чтобы не думать о белом медведе, надо думать о черной собаке» )). Так что сперва, всякий раз, как тебе хочется сказать мысленно какое-то слово или фразу, говори, но не ее, а что-то бессмысленное, вроде «гхыр» или «плюм». Через час (а то и раньше) это тебе надоест, и рассудок, вместо того, чтобы повторять бессмыслицу, предпочтет благоразумно помолчать. Первую неделю тренироваться надо по полтора-два часа в день, можно – во время пути на учебу или работу, потом достаточно по полчаса утром или вечером, чтобы не потерять навык. Скоро это войдет в привычку, так что «закрывать фонтан» начнешь по первому требованию, с полпинка и без всяких там «гхыров».
Но это – вспомогательная техника, хотя и очень нужная. А вот уже реальная полезность. Как «смещаться», избегая ненужных встреч и общения? Не будешь же всякий раз убегать от неприятностей ажно в параллельный мир? Этому тоже научиться реально.
Вот смотри: идешь ты, навстречу – твой знакомый. Главное – заметить его, пока он еще далеко. Провести мысленное продолжение его движения. Если оно не «касается» тебя и не пересекает твой путь, то иди в том же направлении, куда и шел, если же ваши пути встречаются или пересекаются, измени свое направление, чтобы этого не было. Если это невозможно по какой-либо причине, преврати свое движение из прямолинейного в криволинейное, главное – чтоб можно было провести мысленную прямую, разделяющую вас, без пересечения с предполагаемыми траекториями вашего движения – именно предполагаемыми, а не уже пройденными.
Теперь проведи мысленно прямую, разделяющую вас, чтобы он и его путь остался по одну сторону, а ты и твой путь – по другую от нее. Теперь по этой мысленной прямой мысленно же «разрезаешь» реальность, и немного – совсем чуть-чуть – сдвигаешь две образовавшиеся области друг относительно друга, параллельно этой прямой. Надо прям ощутить, как все, что пересекла «режущая», после смещения слегка исказилось, «переломилось». Поэтому, кстати, не стоит проводить секущую через людей и животных. А после этого, забыв начисто об этом знакомом, не глядя в его сторону, идешь в своем направлении минут 15 – этого вполне достаточно, чтобы твой знакомый и приблизился к тебе, и скрылся из виду. Потом (лучше в тот же день) встречаешь его или звонишь ему и говоришь: «Слушай, ты сегодня во столько-то там-то был? А почему не здороваешься? Я все смотрел, думал – окликнешь…» Если знакомый очень удивится и скажет, что не видел тебя, считай – опыт удался. Если нет – продолжи с другими. Не стоит только одного человека доводить, пусть всем понемножку достанется.
Усложнить задачу можно, взяв в долг у того, с кем собираешься поэкспериментировать, небольшую сумму денег или что-то не слишком дорогое, но нужное и полезное. Теперь смещаться придется тщательнее. Представь, что реальность разделена на несколько «планов», как, примерно, картина или декорации в театре. Ты – на ближнем плане, идущий в твою сторону «кредитор» - на среднем или дальнем. «Разрез и сдвиг» делаешь так, чтобы разделить эти планы друг от друга. После чего, продолжая «сдвиг» по указанной выше технике, ты этот «план» со своим кредитором отодвигаешь так, чтобы он показался мысленному взору где-то далеко в стороне, в километре от тебя. После чего убираешь все мысли о нем и идешь спокойно по своим делам, глядя совсем в другую сторону. Не мне тебе напоминать, что долг отдавать, конечно, придется ))).
А вот попадать под горячую руку гопоте или ментам – не стоит. Но тут тебе поможет именно то, что их менталитет и «способ жизни» сильно отличается от твоего менталитета и твоего способа жизни. Главное – помнить, что в их игры ты не играешь! И не испытывать по отношению к ним ни страха, ни ненависти. На досуге представить два разных мира. В один заключить ментов, гопоту и печально известных тебе говнюков дворового масштаба. Заключить их как бы в пузырь, утолщить его стенки до прочности профессионального футбольного мяча, а потом запулить его мысленно куда-нибудь в дальний угол двора, можно – к помойке. И пусть там «лежит». Параллельно искоренить в себе страх перед ними, если таковой имеется. Как – дам методику ниже. А теперь – выбрать подходящее время и идти, «дразнить гусей». То есть, не «дразнить» - а избегать контактов при встрече. Вот идешь вечером, гуляешь… А у подъезда пара говнюков пивасиком догоняется. Ага, вот и первая серьезная проверка!
Первое, что тебе надо сделать – «разрез реала», отделяющий твою область от их области. Второе – ощущение полной чуждости, непересекабльности двух этих областей. И, вместо параллельного сдвига, примени искажающий сдвиг, то есть – мысленно «закругли» область с говнюками, словно край футбольного мяча. Они – внутри, ты – снаружи. Между вами – ничего общего. Теперь забудь о них – и топай мимо. Если предыдущий эксперимент (с избеганием кредитора) прошел гладко – этот так же здорово пройдет. Усложни себе ситуацию, идя, к примеру, мимо ментов с открытым пивом… Мимо гопоты – с тортегом и букетом… Главное – не начинай с самого сложного, а действуй точно в той последовательности, что я тебе изложила. Это такие же тренировки, как в спорте. Только тренируются не мышцы, а разум, воля и нечто неописываемое словами, но главное в этом деле. Если тебя заметили, особенно гопота, двинулись именно к тебе – не жди, пока подойдут, сматывайся по-быстрому.
Ну, и есть еще «профессиональный навык невидимки» )))). Эта штука связана с тем, что человек как бы «растворяется» в окружающем пейзаже, и, хотя он столь же телесен, как и ты, его никто не замечает. Выработать его сложнее, но вполне реально, мало того, для этого существует не один способ (навык – один, способов – много). Дзен-бздын, йогох-тибедох и что там еще есть – все вполне пойдет, но можно и проще. Нужно уметь две вещи – внутренне молчать и растворять «границы тела». Все! И никакой мент не остановит. Единственная неприятность тебя может ожидать при переходе улицы, ведь водители тебя не заметят тоже. Ну, и еще электроника шалить начинает вблизи такого «растворенного».
Это дам чуть попозже, а пока – поговорим о страхе.
2.
О страхе, смерти и боли
Да-да, такая вот неприятная тема. Противная, можно сказать, просто отвратительная. А что делать? Вот родится человек - ай, больно ему! Еще рождается, а уже больно. А до рождения? Мать ударили, обидели, взволновали - все сразу на ребенке сказывается, страдает бедняга, и не знает, за что. И телесно, и, как мне думается, душевно, на последних месяцах беременности - точно. У меня дочь всякий раз дико пиналась, когда я с кем-нибудь ссорилась и кричала. Неприятно было, даже в безопасности, в животе сидючи, такое слышать! А что б понимала, мелкая...
Да, родился - а тут ему полный комплект ощущений - свет по глазам, холод по телу, голод и мокрые пеленки - в роддоме (молоко, особенно у первородящей, обычно не сразу приходит, а опыт пеленания - еще чуть попозже ))). Растет-взрослеет, учится взаимодействовать с миром, знаете, как учится? Через боль. Стукнулся рукой о кроватку раз-другой - научился между прутьев просовывать, поорал от голода (скуки, мокроты, холода) - подошли, покормили (покачали, поговорили, перепеленали, накрыли одеялком). Дальше - больше, начинает ползать, усаживаться, ходить, гулить, говорить... И все, между прочим, сопровождается большим или меньшим набором неприятных ощущений. Я вот помню, как меня в полгода фотографировали - сперва ругали, что я им попу показываю, а потом еще лампой прямо в глаза как пыхнут! Такая жгучая обида была, что даже сильнее любого испуга.
Да и, к тому же, боль телесная и душевная помнится долго, радости гораздо быстрей забываются. Нас, правда, учат этому значения не придавать, терпеть и даже нарываться на боль. С раннего детства вдалбливают: «Не плачь – ты же мальчик!», или - «Женская доля – из униженья и боли», «Не бойся темноты – там никого нет!», «Не бей соседа по башке! (и не важно, что он только что сделал тебе гадость) И вообще никого не бей!»
И теперь мы уже не даем в морду хаму и подонку, хотя – стоило бы, мы делаем вид, что нам не страшно, когда смерть (а что еще может быть «темней» и непонятней для человека) выкашивает бывших одноклассников и зависает над тобой с торжествующей ухмылкой, а слезы – да они просто льются не по лицу за воротник, а прямехонько из души – в сердце.
Неужто без нее никак нельзя? Ну, даже без физической, хотя бы. Хорошо, сделаем такой мысленный эксперимент. Даже и эксперимента не надо, есть же задокументированные наблюдения над людьми, больными нервной формой проказы, при которой первыми отключаются нервы, и человек уже не чувствует ни прикосновение, ни боль. Существует даже такая аббревиатура, как ВКК - визуальный контроль конечностей. То есть, если такой больной не смотрит на руки и ноги все время - вполне может отрезать себе палец при сооружении бутерброда, и переломать ноги на лестнице, не почувствовав этого.
Физическая боль нам нужна, полезна - чтобы избегать досрочного разрушения тела. Природа об этом позаботилась как следует - все высшие животные в том или ином виде испытывают боль от вредоносных влияний. И старательно избегают ее, но все же не могут избежать полностью. Обжегся - отдернул лапу, укусили - отпрыгнул, оскалился. Заболел - спрятался подальше, улегся, дал организму с максимальной эффективностью справиться с болезнью. Или травку какую слопал, полечился.
Но, может быть, душевная боль, неблагополучие мнимое, не мешающее физическому существованию, вредно и должно быть уничтожено? А как тогда понять, что в ваших отношениях с окружающими не так? Что выльется во вполне физический вред, что помешает реализоваться твоим задумкам и планам, кто тебя обманет, разрушит твое благополучие? Это - всего лишь аргументы практической пользы. А ведь есть еще и польза, непрактичная с виду. Ежели мы будем с радостью принимать в качестве друзей тех, кто делает нам больно, "смешивает с грязью", верить безоговорочно тем, кто желает нам зла, или же просто хочет возвыситься в обществе за наш счет, сможем ли мы самореализоваться? И душевная боль от общения с такими дает нам возможность быстро отвергнуть подобных "доброжелателей". Это - вторая польза.
Есть и третья. Человек постоянно находится в поиске информации, даже когда поиск этот ему незаметен. Информация эта может быть разной степени достоверности, и проверить, соответствует ли она той реальности, в которой ты существуешь, можно только опытным путем. И "нет" частенько представляет собой боль - телесную или душевную. Здорово, конечно, поставить эксперимент над кем-нибудь другим, но этому мешают не только соображения этического порядка. Реальность каждого человека чуть-чуть отличается от реальности другого, хотя у нас всех есть нечто общее, что дает возможность существовать рядом и слышать, видеть, воспринимать друг друга. Но то, что мы "проверяем на соответствие", обычно находится на краях этой общей реальности, а, иной раз, и выходит за ее рамки. Познание - расширение области, в которой явления по большей части соответствуют нашим представлениям о них. Или наоборот? Представления соответствуют явлениям? Учитывая, что мысли, представления медленно, но верно влияют на реальность - не так уж и важно, что ставить на первое место. Важно лишь соответствие. А вот нахождение или создание этого соответствия представляет некоторую трудность. Не слишком приятное ощущение, близкое к страданию, ведь правда? Трудиться влом... А надо. Зачем надо-то? Ну, можете и не трудиться... Только не обижайтесь потом, что ваша жизнь скучна и пуста. Некоторым, кстати, скучать нравится... а иному в кайф натворить такого, от чего у самого волосы дыбом встанут.
А некоторые, наверно, боль и страдания любят... Что за извращенцы такие? Вот, к примеру - нет, не спортсмены, у тех все завязано на внешний результат, - а обычные любители бега трусцой, или фанатики жиросжигательных диет и упражнений, или экстремалы, прыгающие на велосипеде с трамплина через четыре автобуса. Что, они не знают, что от инфаркта трусцой не убежишь, там другие механизмы, или, может, собираются демонстрировать свои ребра и мослы, натягивающие синюшную кожу, на шоу скелетов? А экстремалам, неужели им так приятно разбивать лбы и ломать кости, что случается сплошь и рядом. Альпинисты погибают гораздо чаще тех, кто любуется горами издалека, а вид-то сверху - так себе, просмотрела вот кучу материалов с "крыши мира", а для рекламного ролика и выбрать нечего.
Все проще. Нам нужно что-то, что подтверждает реальность окружающего, его независимость или, скорее, неполную зависимость от наших мы